На рассвете нас двое - Оксана Оса
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мне стоило больших трудов привести чувства в порядок. Когда призрак раздражен, он начинает испускать темно-серые языки «дыма». То же самое происходило со мной. Белла возникла рядом:
– Что с тобой?
– Ничего.
– Мистер Рейнден сейчас о тебе начнет рассказывать.
– Пусть.
– Ты долго будешь оставаться в тени?
– Сколько посчитаю нужным.
– Как хочешь. Будь я на месте Люси, с удовольствием провела бы время с тобой, а не с ним.
Белла показала язык и улетела прочь. Знаю, я выглядел глупо в тот момент, но меня всерьез обеспокоил диалог с Элайзой. Означала ли фраза девочки «Выйти из тени» что-то еще, я не имел понятия, но решил быть поближе к Люси. На всякий случай.
6
– Вы, очевидно, никогда… не слышали о том, что… призраки созданы из своей… правды, Люси? Никакого… притворства… никакого обмана – все это… принадлежало нашей человеческой… жизни, – он окунул руку в область сердца, поискал с мгновение и вытянул призрачную ниточку, – «Правда души», как мы… ее называем. О, добро… пожаловать, Роберт.
– Вы собираетесь рассказать мою историю вместо меня?
– У меня она… лучше получается, неправда ли?
– Безусловно…
Ниточка синего оттенка сияла в свете луны, рождая волшебные видения. Мистер Рейнден медленно накрутил ее на палец Люси, – если я скажу… неправду или… ошибусь в своем… повествовании, вы почувствуете… легкое жжение. Согласитесь… ироничное… обязательство? – художница кивнула.
– В те долгие дни, когда город был… охвачен смутой, семья Роберта переживала свои самые… черные дни. Он был старшим… сыном. Вы, наверное, видели старый… дом, расположенный в… противоположной от кладбища… стороне. Это и есть дом… мистера Лернера… его отца.
– Лернер? – воскликнула Люси.– Кладбище назвали в честь твоей семьи?
– Да, – скромно ответил я.
– Как так?
– Мой отец был меценатом, если так можно выразиться… И он знал нужные рычаги. Слушай дальше.
– Спасибо, Роберт. Сын был… надеждой и… гордостью семьи: уверенный в… своих поступках, достаточно… умный и объективно-мыслящий молодой… человек, он уже с детства… стал гордостью… отца. По словам Роберта… ему все давалось… слишком легко.
– Николас, прошу…
– Это я рассказчик… сейчас, не перебивай… меня, парень… Уважение… и зависть – вот, что окружало… это семейство. У них дом всегда был полон… радости и счастья, простому люду не было нужды… жаловаться на что-либо, все старались… жить, помогая друг другу. Да… Чрезвычайно… редкие люди… И все же, – грустно улыбнувшись, мистер Рейнден спросил, – Вы не… замерзли?
– Продолжайте, пожалуйста, – произнесла Люси. Любопытство выше самосохранения, подумал я: вполне в ее стиле.
– Однажды он собирался на…. охоту, матушка долго уговаривала Роберта не… ехать, как будто… чувствовала приближавшуюся… беду. Но, как это часто бывает, он не стал ее… слушать и уехал вместе с… отцом и несколькими друзьями… Подробности его смерти… вам известны… Спустя некоторое время местные… жители стали замечать, что по ночам… здесь раздаются непонятные звуки – это Роберт… не понимая, как все еще ходит по этой, уже… неродной ему, земле, просил о… помощи, просил каждого, кто мог… услышать и пойти на… кладбище. Говорят, ночью даже самые… смелые ребята боялись сюда… прийти – так страшна была… неизвестность. Понимаете, другие… могилы хранили только останки людей… Так Роберт стал… первым призраком…
– И ты вернулся к семье? – спросила художница.
– С другого света не возвращаются. Я это прекрасно понимал. Хотя с прошлым все же поддерживал связь: со своей сестрой.
– Она знала, что ты призрак?
– Догадывалась, часто звала меня. Однажды собралась идти на кладбище ночью… Тогда мне и пришлось открыться ей…
– А что дальше?
– Она умерла спустя пять лет при родах… Нет, призраком не стала…
– А я думала, что…
– Я знаю. Пойдем, покажу наши могилы…
– Интересно, как призраки проводят дни? – шагая через тропинки между могилами, спросила Люси.
– По-разному… Белле повезло больше всех: кто-то положил в могилу радиоприемник на ее похоронах. В нем до сих пор не сели батарейки, представляешь?
– Не верится даже… А другие?
– Многим приходится проводить дни наедине с самим собой, в прямом смысле… Миссис Шэри сошла с ума, наблюдая день за днем, как ее тело постепенно гниет и разлагается. Она признается, что чувствовала все будучи призраком… Но это лишь самоубеждение, не более…
– Хорошо быть призраком и ничего не чувствовать…
– Люси, попробуй забыть о своих сложностях, отключить лишние эмоции вроде страха. Тогда и сомнения насчет будущего исчезнут… Мне кажется, тебе это необходимо.
Она кивнула.
– Почему мне кажется, что я знаю тебя сотню лет? Я не о вчерашнем путешествии говорю, а вообще…
– Иногда воспоминания много значат.
– Не помню, чтобы…
– Мои воспоминания…
– Эм…
Мы уходили в старую часть кладбища через мост, к самым первым захоронениям. Вот где прошлое напоминало о себе больше всего: знакомые имена случайно прорезали темноту, даты вызывали в памяти события… Здесь даже воздух казался другим, пропитанный смертью сильнее, чем везде.
– Как давно ты меня знаешь?
– Всю твою жизнь, – не оборачиваясь, ответил я.
– Понятно…
Я не искал темы для разговора, а Люси не могла подобрать подходящую. Представив себя на ее месте, я поразился ее сдержанности: тысячи догадок взрывались бы в голове, не задай я вопросы. Тем более призраку… Люси не страдала стеснительностью, насколько я успел заметить за все восемнадцать лет ее жизни. Она вздохнула позади. Кажется, ей надоело смотреть в спину собеседнику.
– Что ты бросил в чашу?
– Имеешь виду Чарльза?
– Ага…
– Расскажу об этом позже, хорошо?
– Идет…
И полминуты спустя:
– Наверное, нужно было раньше прийти на кладбище?
– Ты все сделала вовремя, – причина в моих односложных ответах, усмехнулся я.
– Потому что мне надоело торчать взаперти…
– Одна из причин…
– Других вроде… Что-о-о? Склеп? – удивилась Люси.
– Не ожидала?
– Честно, нет…
На фоне деревьев уже можно было различить обитель того, что осталось от семьи Лернер: прах в паре десятков гробов с именными табличками. Не помню, чтобы последние лет пятьдесят кто-то туда заходил.
– Не боишься?
– Если там будет еще больше темноты, не страшно…
– Там будет много тайн, – предупредил я.
– Ты преувеличиваешь…
Мы, наконец, пробрались по заросшей травой тропинке. Покрытые плющом и плесенью стены я давно перестал считать своим вторым домом: мое сердце съели черви, а дух научился странствовать за пределы кладбищенских ворот.
– Никогда не открывал эту дверь.
– Тебе и не зачем… – с легкой завистью пробормотала Люси.– А телепортироваться умеешь?
Я рассмеялся.
– Умею, но мы называем это по-другому… Просто путешествие на расстоянии…
Люси вздохнула.
– Неужели ты бы хотела быть такой, как я? – разговор с Элайзой не давал мне покоя. И я боялся того, что Люси кивнет, незначительно и небрежно, как будто ее это коснулось бы в последнюю очередь, но перспектива открылась бы заманчивая… Вопрос заставил девушку задуматься.
– Можно было бы рисовать целую вечность, правда?
Я чуть было не кивнул.
– Риск слишком велик. Не все…
– Помню, помню! Расскажи лучше, как ты стал призраком?
– Все эти годы я проверяю гипотезы. Может быть, в результате отторжения части моего существа от тела, душа это или нет, не имеет значения. Наверняка она заблудилась. Или, возможно, из-за реакции на какой-то продукт, что я принял перед смертью… Или фермент, который содержался в крови. Я не верю в случайность своего появления, Люси. Призраки существуют в этом мире не затем, чтобы пугать людей, а наоборот, чтобы помогать им… Мне так кажется…
– Мне больше нравится та, где человек что-то принимает перед смертью. Знаешь, на всякий случай я бы съедала это каждый день…
Я лишь усмехнулся: в тот день перед охотой, помнится, съел только вареное яйцо, больше ничего не хотелось.
– Помоги мне открыть эту дверь, пожалуйста.
– Конечно… Сотню раз открывала такие двери, знаешь ли, – рассмеялась художница и вцепилась в выступ. Я проник в склеп и стал толкать изнутри.
Когда, наконец, дверь поддалась, Люси облегченно вздохнула. Подушечки ее пальцев стерлись о грубый камень. Она переступила порог как будто не обычного склепа, а пирамиды – настолько захватило дух открытие. Судя по тому, как потом она наморщила носик, было сыро и пыльно.
– А где твоя могила?
– Справа от тебя, – Люси опустилась на колени рядом с могильной плитой, на которой были выгравированы имя, дата рождения и эпитафия: «Ночью ты всегда рядом. Роберту от Мэри Энн».
